К вопросу о сущности представительства в гражданском праве

Автор: Искакова Элиза Федаильевна

Организация: УФ РГУП

Населенный пункт: Челябинская область, г. Челябинск

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы сущности представительства как гражданско-правового явления; обосновывается широкий подход к пониманию явления представительства, в основе которого находится механизм, характеризующийся замещающим эффектом участия в обороте одного участника за другого при соблюдении главного образующего данное явление условия — замещающий субъект всегда действует в интересах замещаемого.

Ключевые слова: представительство, прямое представительство, косвенное представительство, интерес, механизм замещения.

 

Abstract. The article examines the issues of the essence of representation as a civil law phenomenon, substantiates a broad approach to understanding the phenomenon of representation, which is based on a mechanism characterized by the substitution effect of participation in the turnover of one participant for another, while observing the main condition forming this phenomenon — the substitute subject always acts in the interests of the person being replaced in civil turnover.

Keywords: representation, direct representation, indirect representation, interest, substitution mechanism.

 

В настоящее время нормы главы 10 Гражданского кодекса РФ придерживаются ограничительного подхода к пониманию представительства, регулируя ситуации, когда представитель действует от имени представляемого, то есть происходит публичное проявление воли представляемого через действия представителя. Однако существенные аспекты механизма представительства, выходящие за рамки действительности сделок, остаются практически нераскрытыми в рамках гражданско-правовых норм.

В конце XIX века А. О. Гордон, обосновывая необходимость разработки общего понятия для юридической деятельности одного лица в интересах другого, отмечал искусственность и неэффективность разделения схожих по своей природе видов представительства (статья 182 ГК РФ).

Основываясь на семантическом значении понятия «представительство», Л. В. Санникова указывает на совершение действий в интересах другого лица, что позволяет сформировать доктринальное понятие представительства как родовое, объединяющее два типа представительства: прямое и косвенное (Санникова, 2004, с. 56). Мы согласны с этим подходом и подчёркиваем важность механизма замещения для определения родовых характеристик представительства, где интерес представляемого становится объектом работы представителя. Представитель создаёт права и обязанности, которые обеспечивают реализацию интереса представляемого, и именно этот интерес позволяет приобретённым правам и обязанностям стать эффективным правовым механизмом. В процессе реализации интереса представляемого представителем последний получает собственный интерес:исполнить свои обязанности в соответствии с изначальным назначением, то есть в интересах представляемого.

Воля представителя, будучи его волей, а не волей представляемого, направляется на соответствие совершаемых действий и их последствий интересу представляемого. Отсутствие «первичного» интереса в совершении сделок, например, отвечает на вопрос, почему у комиссионера не возникает права собственности на приобретаемое по сделке имущество (п. 1 ст. 996 ГК РФ); вместе с тем надлежащее исполнение договора комиссии заключается в совершении сделок в интересах комитента, определяя содержание обязанностей комиссионера.

Поскольку механизм замещения при этом предполагает, что представитель осознает свою функцию в отношении интереса представляемого, его действия, влекущие правовые последствия, определяются собственной волей, направляющей его поведение в рамках представительства.

Юридически значимый интерес представляемого при совершении различных юридических действий может быть ввиду изложенного определен как господствующий, а интерес представителя — как служебный, вспомогательный. Таким образом, замещение выступает не только в качестве одного из принципов, характеризующих объективацию воли представляемого вовне, но и выражает сущность представительства как гражданско-правового явления.

С учетом особенностей соотношения интересов представителя и представляемого следует более подробно коснуться отдельных теоретических вопросов, характеризующих взаимодействие таких интересов при замещении.

Так, поскольку юридически значимый интерес проявляется в воле в сделке, то возникают неизбежные вопросы, чью волю следует считать определяющей для наступления правового эффекта сделки, относительно кого — представителя или представляемого — будут определяться пороки сделки, имеющие значение в вопросе о ее действительности?

Современное российское гражданское законодательство не дает прямого ответа на эти вопросы. В цивилистической науке также нет единого мнения относительно того, чья воля должна признаваться определяющей.

В частности, Л.Н. Казанцев считал, что в представительстве «...принципал (представляемый) желает заменить себя в заключении контракта, а не сам его заключить» [3, с. 40]. Отсюда «формальные» условия «.сделки: свобода, серьезность воли, выражение ее во вне, а также знание и не знание пороков воли и т.п., все это должно быть обсуждаемо по лицу представителя» [3, с. 40].

Нельзя при этом забывать, что Л.Н. Казанцев рассматривал прямого представителя как контрагента по сделке, совершаемой от имени представляемого. Современная доктрина не рассматривает прямого представителя в качестве стороны, однако в силу особенностей механизма замещения в целом склоняется к тому, что субъективные составляющие сделки и последствия их пороков должны определяться по участию представителя.

Действительно, важно исходить из того, что представляемый обратился к такому механизму участия в обороте, который исключает его собственное юридическое действие, с присущим последнему процессами формирования воли и ее объективации в доступной для восприятия третьими лицами форме. Юридически действует именно представитель, следовательно, его субъективное отношение к сделке и волеизъявление являются объективной данностью.

Вместе с тем В.А. Рясенцев, являющийся сторонником указанного выше подхода, отмечал, что воля представляемого должна учитываться, когда представляемый осведомлен о предмете сделки и давал подробные указания, выполненные представителем [4, с. 110]. Также полностью исключать необходимость оценки воли представляемого в целях выяснения пороков, добросовестности участников отношений, связанных с представительством, является не совсем верным, если учитывать, что интерес выступает важнейшим составляющим воли как таковой и одновременно основанием представительства.

Так, если представляемый четко доводит в своих указаниях свое понимание интереса и целей сделки, которые должны быть выражены в волеизъявлении, и результат им соответствует, то воля представляемого должна быть определяющей, поскольку воля представителя направляется на неизменное воплощение воли представителя в сделке. Если же такой определенности нет, то должно признаваться в равной степени значение воли представляемого и представителя, и чем более самостоятельно в чужом интересе действует представитель, тем большее значение его воли должно придаваться для определения правовых последствий сделки. Однако с точки зрения основания представительства, воля представителя всегда соотносится с тем, каков ведущий интерес — интерес представляемого.

Еще один теоретический вопрос касается ситуации, когда интерес представителя и представляемого направлен на один и тот же объект в сделке (договоре) — благо — полностью или в части.

Следует отметить, что в науке гражданского права не представлена единая точка зрения относительно того, кому принадлежит ведущий интерес в представительстве. Не подвергая сомнению значение интереса для понимания представительства, все же сторонники более широкой персонификации интереса, осуществляемого посредством представительства, утверждают, что представитель может действовать не только в интересе представляемого, но и в интересе третьего лица и даже в своем собственном интересе, совершенно обособленном по смыслу такого подхода от интереса представляемого [2, с. 13].

Данный вопрос, как представляется, следует отнести к наиболее значимым на сегодняшний момент в понимании представительства. Более широкой интерпретации ведущего интереса, с одной стороны, способствует нетождественность юридических и экономических интересов, лежащих в основе сделок (договоров), что обусловливает рациональную возможность допущения реализации интереса представителя и третьих лиц, а не интереса представляемого.

С другой стороны, следствием указанного допущения становится утрата основания — интереса представляемого как объекта приложения усилий представителя, который определяет сущностный характер взаимоотношений представительства: последние, особенно в случаях, когда представитель действует в своем интересе, становятся, по нашему мнению, внешней формой, лишь имитирующей механизм замещения, но лишенной внутреннего содержания.

Не представляется возможным согласиться с A.B. Егоровым, Е.А. Папченковой в том, что данное правило является свидетельством наличия у представителя — приобретателя акций — собственного интереса, отличного от интереса представляемого — прежнего владельца [2, с. 14—15]. Ведь интерес последнего прекратился с передачей акций, он утрачен как объект замещения, следовательно, не подлежит представлению, вместо него существует пока еще не получивший окончательного формального закрепления в праве интерес приобретателя, которого можно признать в связи с этим только квази-представителем, поскольку в итоге он замещает самого себя.

Следовательно, в широком понимании представительство создаёт эффект замещения участия одного субъекта вместо другого, при условии, что замещающий субъект всегда действует в интересах замещаемого, «представляет» его интересы и обеспечивает их реализацию через своё участие в гражданском обороте.

Представительство в широком смысле проявляется как в случае, когда замещающее лицо действует от имени замещаемого, создавая для него юридические последствия, так и когда факт представительства не очевиден для третьих лиц, то есть когда замещающее лицо действует от своего имени, учитывая при этом интересы замещаемого лица в правовых последствиях своих действий.

 

Список источников

1. Гордон А.О. Представительство в гражданском праве: исследование А. Гордона, присяжного поверенного. СПб.: Тип. Шредера, 1879. 447 с.

2. Егоров А.В., Папченкова Е.А., Ширвиндт A.M. Представительство: исследование судебной практики. М.: ИЦЧП, 2017. 383 с.

3. Казанцев Л.Н. Учение о представительстве в гражданском праве: понятие представительства. Ярославль: Тип. Г.В. Фальк, 1878.131 с.

4. Рясенцев В.А. Представительство в советском гражданском праве: Дис. ... д-ра юрид. наук: В 2-х т. М., 1948.

5. СанниковаЛ.В. Договоры о представительстве // Журнал рос. права. 2004. № 4. С. 54—59.

1. file0.docx (19,1 КБ)

Опубликовано: 06.06.2024