Критическое восприятие творчества поэта Николая Федоровича Дмитриева

Автор: Мухина Елена Валентиновна

Организация: ГАОУ МО «Балашихинский лицей»

Населенный пункт: Московская область, г. Балашиха

Николай Федорович Дмитриев родился 25 января 1953 года в деревне Архангельское Рузского района Московской области. Его родители – Фёдор Дмитриевич и Клавдия Фёдоровна были сельскими учителями. Именно они с детства привили своим детям любовь к книгам и чтению. Отец Николая сам сочинял частушки и с удовольствием исполнял их под гармошку. Так что не случайно и юноша вслед за ним стал слагать стихотворные строфы. Позднее он вспоминал, что первые стихи сложились у него в девятом классе: «Отправил их в районную газету. Через несколько дней, веря и не веря глазам, читал свою первую публикацию... На моё счастье, редактор был профессиональный поэт... Он начал печатать меня часто, правя почти каждую строчку». А первое стихотворение школьника Дмитриева в Рузской районной газете «Красное знамя» напечатали 23 февраля 1969 года.

В 1974 году Дмитриев познакомился с Николаем Старшиновым, работавшим в издательстве «Молодая гвардия» редактором альманаха «Поэзия». В начале 1980-х годов во время скромного чаепития в редакции альманаха «Поэзия» Н. К. Старшинову был задан вопрос: кого он считает самым талантливым из молодых поэтов. Николай Константинович ответил не задумываясь: «Считаю Николая Дмитриева самым талантливым». - «Самым-самым?!» - «Да, самым-самым».

Г.П. Калюжный вспоминает: Долгое время Николай не испытывал чувства надвигавшейся катастрофы, хотя ее отдаленными отзвуками были пронизаны многие его стихи. И вдруг в 1992 году он написал:
В то, что не воскреснет Русь - не верю,
Не возьму я на душу греха.
Выходило, что Дмитриев признавал факт «временной» гибели Руси, с чем я согласиться не мог. Я говорил ему: «Жив Старшинов, жив обожаемый тобою Кузнецов, и другие не торопятся на тот свет, наконец, повсеместно возрождаются храмы...» Николай слушал и отмалчивался.18 ноября 2003 года меня известили о смерти Юрия Кузнецова. 20-го после прощания с поэтом в Малом зале Центрального Дома литераторов по моей просьбе Николай прочитал несколько стихотворений. Одно из них начиналось строфой:
Свобода слова, говоришь,
И всяческой приватизации?
Москва похожа на Париж
Времен фашистской оккупации...
Образно выражаясь, это стихотворение явилось ответным выстрелом на выстрел снайпера, который, оставаясь невидимым, сначала выслеживал на войне Колиного отца, а затем, уже в мирное время, посылал пулю за пулей в сердце России. Противоборство с ним было наследственным делом Николая Дмитриева, что понимал только Старшинов, написавший: «Нас снимали снайпера, а не фоторепортеры».

Николай Константинович Старшинов, прочитав и вторую и третью книги («О самом-самом»,1978, «С тобой», 1982) Дмитриева, отметил, что поэт вышел «в большой мир». Этот шаг в большой мир был сделан не только произведениями, вошедшими в раздел «Лица», но уже в первой части книги, в разделе «О самом-самом», где задают тон раздумья о судьбах русских людей: «Меня окружают хорошие люди, / Мне светят родные, знакомые лица…». «Родные, знакомые лица» встречаются поэту повсюду, и в селе, и в столице. Они источают свет. Поэт – органическая часть этого людского сообщества, он хочет отразиться в их глазах, «если удастся, добавить в них света». Обращение к читателю-потомку, «другу далекому», пронизано чувством грусти об ушедшей маме, вечной для всех поколений. Это сыновняя любовь и должна сблизить людей, родить их понимание, ибо и будущем «ослепительном веке / Будет роща грустить, / Будет мама стареть». Дмитриев в стихотворении «Если чудом наткнутся…», думается, откликается на некрасовский мотив: «святых, искренних слез наших матерей».

Такое предположение родилось в ходе прочтения и других произведений этого сборника, в которых то мелькнет «Костерок тургеневский вдали» (надо понимать из «Бежина луга»), то рубцовский «русский огонек».

Екатерина Николаевна Козырева, поэт: Николай Фёдорович Дмитриев был православным русским человеком. Любовь к ближнему была его сутью. Для меня он остался образцом русского интеллигента. Он говорил мне: «Мои родители были учителями, я сам долго работал учителем, привык обращаться на вы и по имени отчеству». Так мы и разговаривали. Что не мешало нам иногда переходить на «ты». Это уважение к имени вообще, и особенное уважение к учительскому имени очень нравилось мне, ведь я тоже много лет работала учителем. Нельзя сказать, что мы были друзьями, но он с самого начала принимал живое участие в моей творческой судьбе. Николай Дмитриев любил людей, хотел общения, приглашая к себе в деревню, как утренняя звезда, он лучился чистым светом

Поэт Николай Гольнев: «Николай Дмитриев поэт в моей жизни не случайный. Я познакомился с ним в 1989 г. во время работы над первым своим сборником стихов: редактором была Галина Вячеславовна Рой, а внутреннюю рецензию и предисловие написал Николай. К тому времени он уже автор шести поэтических сборников, двенадцать лет как член Союза Писателей СССР и лауреат нескольких премий. Для меня же главным было то, что он автор удивительно пронзительных лирических стихотворений из моей любимой его книги «Тьма живая». Его сборники стихов никогда не залёживались в книжных магазинах, часто цитировались, а разговоры о современной литературе редкий раз обходились без его имени.
Николай Дмитриев не делил поэтов на «городских» и «деревенских», на традиционалистов и авангардистов… Он умел тонко чувствовать и понимать разных, в том числе и непохожих на него, литераторов. Немногословный в общении и в стихах, он был необычайно лиричен и точен, порой неожиданно точен, в ключевых словах. Не боялся говорить откровенно о личном. Его поразительные элегии трогали, радовали и запоминались навсегда. Удивительна и образность его произведений».

Николай Фёдорович Дмитриев - лауреат Государственной премии «России верные сыны», лауреат премии Антона Дельвига. А. С. Пушкин писал, что в его (Дельвига) стихах «…заметно необыкновенное чувство гармонии и той классической стройности, которой никогда он не изменял». Эти слова можно отнести и к Николаю Дмитриеву, стихи которого «словно взятые из какой-то будущей хрестоматии».

Павел Тамаев, писатель: «Жизнь, история расширяли поэтическое виденье Дмитриева, выводя его за пределы милого круга. Утраты, которые переживает в жизни каждый человек, в поэзии Дмитриева высказались как-то по-особому, лирически-образно, без надрыва, сохраняя его удивительную сыновнюю нежность к матери-земле, которая выразилась во всем строе стихотворения, а особенно во вступлении и заключительных строках:

Ты, земля, вот так меня держала,

Как младенца, около лица,

Но зачем ты вдруг подорожала

Сразу и на мать, и на отца?

Я ли не задуман был счастливым?

Или хочешь, чтоб любил сильней

В этом небе гулко-сиротливом

Всех твоих бездомных журавлей?»

Хорошо знавший его и друживший с ним Юрий Поляков написал в предисловии к книге “Ночные соловьи” о последних стихах Дмитриева: “Один из самых пронзительных и запоминающихся образов гибнущей, разламы­вающейся, как Атлантида, большой России, именовавшейся СССР, я нашел именно у него в стихотворении про гармониста, собирающего милостыню в подземном переходе:

А вверху гуляла холодина.

И была Москва, как не своя.

И страна трещала, словно льдина.

И крошились тонкие края.

...Мимо люди всякие сновали.

Пролетали, а куда? — Спроси!

Но всё чаще лепту подавали —

Как на собирание Руси.

Можно выделить два ключевых для нового, постсоветского Дмитриева словосочетания: “Москва, как не своя” и “собирание Руси”... Речь идёт о сохранении средствами поэзии не только русской деревни, но самого русского способа жить, чувствовать, мыслить... ”.

Г.П. Калюжный: В середине июня 2005 года из «Литературной газеты» я узнал, что Николая не стало. Не помню, где и как родились строки:
Рота Старшинова поредела.
Больше Коли Дмитриева нет.
Видно, пуля все же долетела
С той войны — от снайпера привет.
Подарив нам траурное лето
И с душой, Господнею уже,
Пал он в званье русского поэта,
Как солдат, на русском рубеже

Завершим наши раздумья о художественном мире поэзии Дмитриева суждением Владимира Бондаренко, который так определил суть земной доли и творческой судьбы поэта: «Он своими произведениями вносит лепту на собирание Руси. Его жизнь и поэзия и есть собирание Руси. Силы у поэта кончились, смерть пришла, но стихи остались».

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Дмитриев Н.Ф. Тьма живая: Стихотворения. М.: Мол. гвардия, 2013. 143с.
2. Дмитриев Н.Ф. О самом-самом: Стихотворения. М.: Мол. гвардия, 2018. 128с.
3. Дмитриев Н.Ф. С тобой: Книга стихотворений. М.: Современник, 2022. 79с.
4. Дмитриев Н.Ф. «Три миллиарда секунд»: Стихотворения. М.: Мол. гвардия 2019. 159с.
5. Кузнецов Ю.П. Золотая гора. Стихотворения и поэмы разных лет. М.: Сов. Россия, 2021. 320с.
6. Лукин Б. Последний поэт деревни. Москва, 2013. №3

7. Поляков Ю.М. Зимний Никола. О Поэтической судьбе Николая Дмитриева. Литература в школе. 2011. №2.
8. Старшинов Н.К. Внимание: молодые. «В пятидесятых рождены…». Заметки о стихах молодых поэтов. М.: Современник, 2015. 224с.
9. Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: изд-во Моск. ун-та,2022. 248с.
10. Бондаренко В.Г. Элегическое простодушие Николая Дмитриева. Литература в школе. 2006. №6.

1. file0.docx (21,7 КБ)

Опубликовано: 30.06.2025