«Он весь дитя добра и света» (об А.А. Блоке и его творчестве)

Автор: Ключерова Ольга Владимировна

Организация: МКОУ Поселковая СОШ

Населенный пункт: Воронежская область, п. Калачеевский

Ф.М. Достоевский сказал, что «поэт сам создаёт свою жизнь – и притом такую, какой до него не было». А.А. Блок, не опровергая Достоевского, думал, что корень жизни поэта – его стихи, а сама по себе личная жизнь – это просто «кое-как». Между тем корень один: он прорастает в стихи из жизни, из личности поэта во всех её исканиях, находках и потерях, надеждах и разочарованиях, падениях и взлётах.

А как рождается поэт? Это великая тайна. Вдруг, в один обыкновенный день, человеком овладевает великая потребность сказать миру о своих чувствах рифмованной речью. Возникает эта потребность, когда поэт выходит в мир, когда его мысли и чувства являют собой «целую поэтическую эпоху», отображающую звуками и ритмами эпоху историческую. Такой «целой поэтической эпохой» стали произведения А.А. Блока. Сквозь его личный мир прошли все бури, катастрофы, вся вера и все отчаянья сложного и трудного века.

А. Блок стал вдохновенным проповедником «жизненной силы», «провозвестником будущего». Живя в эпоху трагических перемен в судьбе России конца XIX – начала XX века, поэт верил в будущее «добра и света», в «неслыханные перемены»:

Прости угрюмство – разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

Хочу стряхнуть какой-то сон,

Взглянуть в лицо людей природы,

Рассеять сумерки времён.

Именно в юности им овладело романтическое чувство причастности человека «всемирной жизни». Блок утверждал, что слышит, как рядом с ним «отбивается такт мировой истории», что хочет спасти мир, возродить человечество к новой, совершенной жизни. И это возрождение блок видел в любви, ибо в ней, по его мнению, таится наиболее полное проявление индивидуальности, именно в ней основа развитой человеческой личности:

Бегут неверные дневные тени.

Высок и внятен колокольный зов.

Озарены церковные ступени,

Их камень жив – и ждёт твоих шагов.

Ты здесь пройдёшь, холодный камень тронешь,

Одетый страшной святостью веков,

И, может быть, цветок весны уронишь

Здесь, в этой мгле, у старых образов.

Растут невнятно розовые тени,

Высок и внятен колокольный зов,

Ложится мгла на старые ступени…

Я озарён – я жду твоих шагов.

Блок мог бы повторить вслед за Уайльдом: «В любви больше мудрости, чем в философии». Снова и снова поэт возвращается к теме разума и сердца, проверяя её своим чувством, считая, что поэзия живёт чувственным опытом, а не теориями и абстракциями. В лирике Блока 1901-1902 гг, составившей впоследствии книгу «Стихи о Прекрасной Даме», в личном переживании выражено предчувствие «грядущего переворота» – нового «ослепительного дня»:

Верю в Солнце Завета,

Вижу зори вдали.

Жду вселенского света

От весенней земли.

Всё дышавшее ложью

Отшатнулось, дрожа.

Предо мной – к бездорожью

Золотая межа…

Уже в этой юношеской лирике сильно звучит тема призвания поэта, его пророческой миссии и духовно-нравственного долга. Поэт – не просто слагатель благозвучных песен, но и искатель и провозвестник единственной истины. И дело его понимается как служение и подвиг во имя наивысшего начала, что значит победу над ложью несправедливо устроенной жизни подвиг во имя того высшего начала, что знаменует победу над ложью неправильно устроенной жизни и указывает путь к далекой прекрасной цели.

Хоть все по-прежнему певец

Далеких жизни песен странных

Несет лирический венец

В стихах безвестных и туманных, —

Но к цели близится поэт,

Стремится, истиной влекомый,

И вдруг провидит новый свет

За далью, прежде незнакомой…

Уже в ранней молодости Блок был склонен соотносить происходящее в его душе с тем, что происходит в природе и жизни, задавался вопросом о единстве частного и общего, личного и мирового:

Идут часы, и дни, и годы.

Хочу стряхнуть какой-то сон,

Взглянуть в лицо людей, природы,

Рассеять сумерки времен...

Спустя некоторое время поэт скажет:

Этой повестью долгих, блаженных исканий

Полна моя душная, песенная грудь.

Из этих песен создал я зданье,

А другие песни – спою когда-нибудь.

О «других песнях» Блоку пришлось вспомнить накануне 1905 года. Душевная тревога, терзания двойственности, «двуличности», давшие о себе знать уже в «Стихах о Прекрасной Даме» и особенно в «Распутьях», теперь овладевают им с громадной силой:

Каждую душу разбил пополам

И поставил двойные законы…

И вместе с тем на него сильно повеяло просыпавшейся жизнью. Он начал писать поэму «Её прибытие». Произведение не удалось и осталось незавершённым. Но, как заметил автор, она в замысле была посвящена возникшим было, а в дальнейшем несбывшимся «надеждам». Здесь отчётливо сказалось предчувствие больших событий:

Печальные люди, усталые люди

Проснитесь, узнайте, что радость близка!

Туда, где моря запевают о чуде,

Туда направляется свет маяка!..

Смотрите, как ширятся полосы света,

Как радостен бег закипающих пен!

Как море ликует! Вы слышите — где-то —

За ночью, за бурей — взыванье сирен!

Таким надеющимся, ищущим, сомневающимся встретил Блок 1905 год. Это было время, когда на Россию надвинулась великая гроза. Первый удар грома пришёлся на 9 января. Для поэта «этот морозный воскресный день стоил многих годин».

В ту ночь нам судьбы диктовала

Восстанья страшная душа...

Блок, который хотел связать себя со всем миром через любовь, не принимает вражду и ненависть. Итогом и вершиной его поэтических откликов на события 1905 года станут стихи, озаглавленные «Сытые». Здесь впечатление от октябрьской забастовки столичной электростанции разрастается в ёмкий образ исторического затмения, заката старого мира, мира «сытых»:

Они давно меня томили:

В разгаре девственной мечты

Они скучали, и не жили,

И мяли белые цветы…

Теперь им выпал скудный жребий:

Их дом стоит неосвещен,

И жгут им слух мольбы о хлебе

И красный смех чужих знамен!

Не принимая вражду и ненависть, Блок в то же время переживает чувство проснувшейся жизни, чувство будущего. Особенно ярко оно выражено в стихотворении «Помнишь думы? Они улетели…» В нём говорится о детях, проживших долгие годы на какой-то далёкой планете, о возвращении их на родную Землю. Скитальцы Вселенной, вернувшись в дорогое, родное жилище», не только должны хранить благородную память о прекрасном прошлом, но и воспитать в себе веру в ещё более чудесное будущее.

В трагический период хаоса, неуверенности и беспокойства Блок нёс людям не только веру в доброе будущее, но и продолжал им говорить о добром, прекрасном чувстве – любви. По его мнению, поэзия в это время призвана заставить людей верить в чудеса, в «светлую жизнь».

Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою…

И всем казалось, что радость будет,

Что в тихой заводи все корабли,

Что на чужбине усталые люди

Светлую радость себе обрели.

Но «светлую жизнь» можно обрести не только на чужбине. Эта жизнь возможна и здесь, в России. Нужно только любить свою отчизну, любить жизнь. Александр Блок считал, что «жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: всё или ничего; ждать нежданного; верить не в то, чего нет на свете, а в то, что должно быть на свете».

Виктор Васнецов на одном из своих полотен изобразил Гамаюна – птицу чёрного пера с мрачно-прекрасным человеческим лицом, воспетую в древнерусских сказаниях как существо, пророчествующее о грядущих судьбах.

А. Блоку шёл девятнадцатый год, когда под впечатлением этой картины он написал стихотворение «Гамаюн, птица вещая». Прошло несколько лет, и Блок сам стал Гамаюном России, её вещим певцом, предсказавшим «неслыханные перемены», изменившие весь облик нашего мира. И еще долго в его произведениях мы будем находить эти предсказания, потому что стихи А.А. Блока пронизаны «вечными» чувствами: чистотой, справедливостью, душевным светом, добротой и любовью.

1. file0.docx.. 18,2 КБ

Опубликовано: 21.03.2022