Образ Мары в лирике Е.А. Боратынского (Урок литературы в IХ классе)

Автор: Савицкая Ирина Валериевна

Организация: ГБОУ СОШ№ 252

Населенный пункт: г. Санкт-Петербург

Творчество крупнейшего представителя пушкинской плеяды поэта Е.А. Боратынского в школьной программе еще не заняло должного места. Рекомендуемые к рассмотрению на занятиях элегия «На смерть Гете» и поэма «Бал» дают лишь самое поверхностное представление об особенностях мировоззрения поэта-мыслителя и своеобразии его художественного мастерства. Вместе с тем необходимость более глубокого знакомства с наследием Боратынского для учеников вообще и школьников Тамбовщины в частности очевидна.

Предлагаемая разработка школьного урока (1 час) ставит своей целью совместить краеведческий аспект изучения творчества Боратынского с анализом общих мировоззренческих особенностей поэзии этого автора.

В качестве анализируемых стихотворений Боратынского на уроке выступят элегии «Я возвращуся к вам, поля моих отцов…», «Запустение» и стансы «Судьбой наложенные цепи…». Листы с текстами перечисленных стихотворений могут быть розданы ученикам. Кроме текстов оборудование занятия должны составить репродукции портретов Е.А. Боратынского, А.Л. Боратынской (могут использоваться любые репродукции: детский портрет Боратынского работы К. Барду, портрет 1820-х годов Ж. Вивьена, портрет-гравюра Е. Скотникова начала 1830-х годов с рисунка Берже, портрет А.Л. Боратынской работы Ж. Вивьена), А.А. Боратынского (работы неизвестного художника конца ХУ111 века), рисунки-реконструкции усадебного комплекса Мара работы тамбовского художника-краеведа В.Г. Шпильчина, современная карта Тамбовской области. На доске могут быть также заранее выписаны слова и термины, с которыми, возможно, впервые ученики встретятся на предлагаемом занятии (оппозиция, стансы, Элизей, негация).

Урок предусматривает такие различные виды работы, как слово учителя, сообщения учащихся, выразительное чтение текста с элементами комментирования, аналитическое чтение, словарную работу.

В начале урока учитель напоминает классу о том, что Е.А. Боратынский родился на Тамбовской земле в имении Мара, на территории современного Уметского района, в прошлом Кирсановского уезда. Затем он передает слово ученику, готовившему краткое сообщение «Мара в жизни Евгения Боратынского». При подготовке этого выступления рекомендуется обратиться к работам П.А. Стеллиферовского, А.М. Пескова, Н.М. Гордеева и В.П. Пешкова.

Усадьба Мара – одно из великолепнейших «дворянских гнезд» на Тамбовщине. Подробное описание Мары оставил известный географ В.П. Семенов-Тян-Шанский в своем фундаментальном труде «Россия. Полное географическое описание нашего отечества»: «От Кирсанова к югу, в 12 верстах, на реке Вяжле, левом притоке Вороны, находится село Вяжля, имеющее со смежными деревнями до 7 тысяч жителей… Часть села называлась Мара».

В 1798 году часть Вяжли (2000 душ с землей) была подарена Павлом 1 братьям Боратынским: Богдану и Абраму, отцу поэта. Абрам Андреевич в чине генерал-лейтенанта вскоре был уволен в отставку, и ему было повелено жить в кирсановском селении. Вместе со своей женой А.Ф. Черепановой – женщиной культурной и образованной, выпускницей Смольного института – он поселился в Маре. Опальный генерал-лейтенант пользовался в крае большим уважением. Был губернским предводителем дворянства. Мара уже в те годы являлась одним из культурных центров губернии, куда собирались не только из соседних имений Любичи, Умета, Оржевки, но и из более отдаленных.

В 1800 году в Маре у Боратынских родился сын Евгений – будущий известный поэт.

В течение долгих лет Мара привлекала красотой и живописностью окружающего ландшафта, благоустройством поместья. Березы, липы, яблоневые и вишневые сады… Хотя Кирсановский уезд не был богат лесами, вокруг Мары то тут, то там виднелись «дубравы мирные», «лес на покате двух холмов», «садовая чаща».

Дом, где жили Боратынские, был выстроен на высоком скате оврага, спускающегося к реке так, чтобы, свет шел из степной дали и глаз утопал весною в степном разноцветье, а зимой в бесконечных снегах. Дом был одноэтажный, деревянный, с полукруглой террасой, накрытой куполообразной крышей. Из окон были видны поля, уходящие к горизонту. Внутри дом разделялся широким коридором. Центром была столовая, большая, просторная, с двумя дверьми, одна из которых вела в гостиную, другая в коридор. В столовой находилось широкое тройное окно.

В заросшем лесном овраге Абрам Андреевич устроил романтический сад. В этом саду были проложены замысловатые дорожки. На берегу Вяжли отец поэта сделал каскад прудов: беседку возле верхнего пруда, скамьи вокруг нижних. Сад был украшен несколькими мостиками с ажурными перилами. Неподалеку от дома на склоне все того же оврага был сооружен таинственный грот – «каменное здание,… оригинальной своей архитектурой напоминавшее старинный полуготический замок, с высокими башенками по бокам центрального фасада, с крытыми галереями и переходами из одной части в другую… Все здание было из красного кирпича, нижний этаж центрального фасада сложен из больших неотесанных серых камней. В центре располагалась большая квадратная зала; стены и потолок, соединяясь в одной точке, откуда спускалась люстра, образовывали свод». Грот и дом, возможно, соединялись тайным ходом.

Евгений Абрамович Боратынский с детства впитал горячую любовь к родному краю, часто приезжал в Мару, нередко в тревожные минуты жизни возвращался мысленно в родные места. Друг, сослуживец и малоизвестный литератор Н.М. Коншин вспоминал: «Я не знавал человека, более привязанного к месту своего рождения, он, как швейцарец, просто одержим был этой почти неизвестной у нас болезнью, которую французы называют тоской по родине^».

После прослушивания данного сообщения, сопровождаемого демонстрацией имеющихся репродукций, рисунков и фотоматериалов, класс приступает к анализу стихотворений Боратынского, отразивших в себе образ Мары.

Звучит выразительное чтение подготовленным учеником (или самим учителем) элегии «Я возвращуся к вам, поля моих отцов…» (1821).

Далее следует комментированное чтение с элементами анализа идейно-художественного содержания.

Стихотворение было написано Боратынским во время службы в Финляндии, вероятно, именно в упомянутые Н.М. Коншиным минуты тоски по дому. Предложим ученикам проследить по тексту, что входит для Боратынского в понятие «Мара». Выясняем, что для поэта и его лирического героя характерно понимание усадьбы как целой страны («родной страны»), то есть целого комплекса составляющих, находящихся в органичной связи между собой. Это и «дом отеческий», и «дубравы мирные», и «поля отцов», и «сады густые», и огород, и «ручеек», и «бархатный луг». Необходимо обратить особое внимание учеников на то, что в понятие родной страны входят и «родные небеса», всё объединяющие и осеняющие.

Какой видится лирическому герою жизнь в усадьбе? Чем ценна она? Жизнь в Маре свободна от «суетных надежд» большого света; она скромна как в буквальном значении этого слова (скрыта от внешнего мира), так и в смысле отсутствия роскоши («почестей и злата»); «безвестная хата» предполагает оппозицию (противопоставление) известному своей роскошью дворцу; близость природе противостоит отдаленности от нее все той же дворцовой жизни. Боратынский видит усадьбу оплотом мира и тишины. С родной усадьбой в сознании поэта связываются только мирные труды: огородничество, посадка леса. Мирный труд противопоставлен ратному труду и науке «размерять окопы боевые»: «Прилежный, мирный плуг, взрывающий бразды, / Почтеннее меча…». Дружба также является характерной чертой усадебной жизни. Особо отметим использование Боратынским метонимии по смежности свойства и обладателя свойства: имея в виду грядущую смерть, лирический герой надеется, что в именно в Маре «дружба некогда сокроет» его пепел мой. На что нацелена данная метонимия? На создание следующего эффекта: в имении живут не просто друзья, но сама Дружба становится обитателем родной усадьбы.

Одним из ведущих мотивов рассматриваемой элегии является мотив крова. Ученики обязательно должны увидеть это. Обратив их внимание на выражение «священный сердцу кров» во втором стихе элегии, попросим класс проследить по тексту дальнейшее звучание обозначенного мотива. Многочисленные примеры (КРовля родимая, уКРывшись от толпы, в КРугу друзей, в КРугу семьи, сКРомная доля) помогут ученикам прийти к нужному выводу: Мара выступает в сознании лирического героя и самого поэта как некое магическое убежище, надежное укрытие и защита от всего негативного в окружающей действительности.

Но, быть может, самая важная особенность образа Мары, созданного Боратынским уже в анализируемом стихотворении, заключается в ином. В элегии отчетливо прослеживается тема поколений. Подтверждение этому ученики должны найти сами. С темы поколений текст начинается (герой стремится вернуться не просто в покойную и мирную усадьбу, но на землю своих отцов прежде всего) и ею же заканчивается:

В весенний ясный день я сам, друзья мои,

У брега насажу лесок уединенный,

И липу свежую, и тополь осребренный;

В тени их отдохнет мой правнук молодой…

 

В усадьбе всё оказывается тесно связанным с кем-либо из цепи поколений её владельцев или обитателей (например, «поля» – с «отцами», а «лесок уединенный», «липа свежая», «тополь осребренный» – с самим лирическим героем). Не лишним в свете указанной темы будет и беглое сравнение элегии Боратынского с элегией Пушкина «…Вновь я посетил…» 1835 года, в которой лирический герой обращается к «зеленой семье» «младой рощи», чей «могучий поздний возраст» ему уже не доведется увидеть:

…Но пусть мой внук

Услышит ваш приветный шум, когда,

С приятельской беседы возвращаясь,

Веселых и приятных мыслей полон,

Пройдет он мимо вас во мраке ночи

И обо мне вспомянет.

Ученики должны найти общее в решении темы поколений в двух стихотворениях. В случае затруднения аудитории возможен наводящий вопрос: «Что должно помочь лирическим героям элегий остаться в памяти потомков?» Герой пушкинской элегии надеется решить эту задачу в том числе и через «младую рощу». Герой элегии Боратынского, очевидно, вынашивает ту же мысль и имеет на то, как представляется, гораздо больше оснований: лесок, липа и тополь посажены лично им, а не выросли произвольно, как в пушкинском стихотворении.

Родовая усадьба в элегии «Я возвращуся к вам, поля моих отцов…» выступает своеобразной родословной книгой, страницы которой написаны представителями разных поколений. Аура предков растворяется в общей атмосфере усадьбы, что и придает ей ту святость, на которую указывает лирический герой в самом начале элегии.

Переходя к анализу более поздних (1828) стансов¹ «Судьбой наложенные цепи…», в которых также возникает образ Мары, учитель дает краткую биографическую справку о том, что весной 1827 года поэт навестил родное имение вместе со своей женой Настасьей Львовной Энгельгардт. Впечатления от этой поездки и легли в основу стихотворения. Следует также прокомментировать (учителю или классу, в зависимости от степени знакомства учеников с биографией поэта) открывающую стансы метафору «судьбой наложенные цепи»: пребывание в Финляндии Боратынский и его родные считали своего рода ссылкой и потому приняли офицерский чин и последовавшую за этим отставку как освобождение.

Перед анализом также возможно выразительное прочтение стихотворения наизусть.

Стансы открывает пейзаж окрестностей Мары. Взгляд лирического героя скользит по местности в соответствии с продвижением по ней: степи, степные небеса и степной воздух, затем лес и, наконец, – самое важное и дорогое, – сердце усадьбы: дом.

Я вижу вас, родные степи,

Моя начальная любовь.

 

Степного неба свод желанный,

Степного воздуха струи,

На вас я в неге бездыханной

Остановил глаза мои.

 

Но мне увидеть было слаще

Лес на покате двух холмов

И скромный дом в садовой чаще –

Приют младенческих годов…

 

Попросим учеников определить эмоциональное состояние лирического героя. Это не составит особого труда. «Нега бездыханная» означает высшую степень радости, счастья, вызванных «желанной» и «сладостной» встречей с родными местами.

Вопрос, чем желанно это возвращение, кажется так же довольно простым: радостью от встречи с ушедшим прошлым (с «начальной любовью», с «приютом младенческих годов»). Но так ли однозначен ответ?

Попросим учеников задуматься над следующими вопросами. Какие надежды связывает с приездом в Мару лирический герой, каковы цели этого посещения?

Уточнение цели приезда содержится в обращении героя к «дуброве»:

Привел под сень твою святую

Я соучастницу в мольбах:

Мою супругу молодую

С младенцем тихим на руках…

 

Приобщить «супругу молодую» святости домашнего крова – вот что еще нужно герою. Происходит церемония представления жены родной усадьбе.

Но и эта цель промежуточная. Обратим класс к следующим строфам:

Пускай, пускай в глуши смиренной,

С ней, милой, быт мой утая,

Других урочищей вселенной

Не буду помнить бытия.

 

Пускай, о свете не тоскуя,

Предав забвению людей,

Кумиры сердца сберегу я

Один, один в любви моей.

Основная и конечная цель приезда в Мару со своей «милой» – обретение защиты и укрытия. Не только от «насильственных судьбин»; не только от внешнего мира и «людского племени», «наблюдая» которое поэт «восскорбил»; но даже (и это самое главное!) от горьких воспоминаний, с этим «племенем» связанных.

Теперь ученики смогут более полно и, главное, более точно определить причину радостного состояния героя. Оно обусловлено не только совершающейся встречей с Марой как миром детства (воспоминаниями о давно прошедшем); но и надеждами на избавление от нежелательных («нежеланных») воспоминаний о недавнем прошлом.

Таким образом, Мара в стансах «Судьбой наложенные цепи…» 1828 года быть может, более очевидно, чем в «Родине», предстает как пространство «желанной» памяти и душевного комфорта. Место собственной, «утаенной», жизни, отделенной от жизни вообще.

Последним произведением, предлагаемым к рассмотрению в рамках данного урока, является элегия 1834 года «Запустение» («Я посетил тебя, пленительная сень…»). Перед анализом этого стихотворения (до или после его выразительного прочтения) до учеников доводится информация о том, что Боратынский посетил родную усадьбу осенью 1833 года. Комментарием к элегии могут служить воспоминания соседа Боратынских – Б.Н. Чичерина, чье имение в селе Караул (ныне Инжавинский район Тамбовской области) было относительно неподалеку от Мары. «Поэт Баратынский, в своем стихотворении Запустение, в трогательных чертах описывает… местность, где протекли дни его детства, но которая была более или менее заброшена после смерти его отца, случившейся в 1810 году».

Какая картина открывается взору лирического героя? Ученики находят и зачитывают стихи о разрушенном парке:

Иду я: где беседка тлеет

И в прахе перед ней лежат ее столпы,

Где остов мостика дряхлеет.

И ты, величественный грот.

Тяжело-каменный, постигнут разрушеньем,

И угрожает уж паденьем,

Бывало, в летний зной, прохлады полный свод!…

Вновь попытаемся определить, чем именно вызвано элегическое настроение лирического героя. Для более точного ответа опять же предложим классу обозначить цель визита. Она недвусмысленно связана с поисками «прошлых лет воспоминанья»:

Душой задумчивый, медлительно я шел

С годов младенческих знакомыми тропами…

Пруда знакомого искал красивых вод,

Искал прыгучих вод мне памятной каскады;

Там, думал я, к душе моей

Толпою полетят виденья прежних дней…

Стало быть, поэт опечален не только разрушением ранее прекрасной усадьбы, но прежде всего тем, что вместе с разрушенными памятниками исчезнут и столь дорогие его сердцу воспоминания о прошлом.

Однако совершенно очевидно, что, несмотря на неспособность погружать героя в конкретные воспоминания о прошлом, усадьба не утратила для него своей значимости. Приведем в доказательство этому такие строки, как:

Что ж? Пусть минувшее минуло сном летучим!

Еще прекрасен ты, заглохший Элизей…

 

Зададим аудитории единственный вопрос: «Почему?» В качестве подсказки можно сообщить, что причина уже была обозначена в ходе предшествующего анализа особенностей усадьбы.

Как понимают ученики следующие строки?

Мне память образа его не сохранила,

Но здесь еще живет его доступный дух;

Здесь, друг мечтанья и природы,

Я познаю его вполне…

О каком образе идет речь?

Мара выступает местом обитания духа своего создателя – отца Боратынского. Именно это обстоятельство и обусловливает её «пленительное», «очаровывающее» и «обаятельное» воздействие на лирического героя. Подчеркнем, что не имеющий возможности вспомнить физический облик отца, герой-автор способен познать его дух, растворенный в атмосфере имения. Вместо зыбкого и неясного воспоминания об отце усадьба дает лирическому герою гораздо большее – возможность «познать» его «вполне».

Каково влияние духа отца на героя? Он «вдохновением волнуется» в нем, «велит» «славить … леса, долины, воды» и «убедительно пророчит» лирическому герою «страну», где тот «наследует несрочную весну», «где разрушения следов» он не приметит, и где «в тени невянущих дубров, / У нескудеющих ручьев» он встретит «священную тень». Обратим внимание учеников на то, что Боратынский вновь прибегает к одному из своих специфических художественных приемов – отрицанию (негации): НЕсрочная весна, НЕскудеющие ручьи, НЕвянущие дубровы, НЕ примечу. Отрицание подразумевает оппозицию, и она есть: реальная земная Мара, «родная страна» – небесная страна, напророченная духом отца.

В элегии «Запустение» полуразрушенная Мара предстает как обитель духа своего творца. Только здесь, в усадьбе, «посвященный» в ее таинства и приобщенный к ним лирический герой получает возможность познать этот дух и вступить с ним в мистический контакт.

В этой связи совершенно особенный смысл приобретает риторическое обращение к усадьбе – «заглохший Элизей». Пояснив в случае необходимости значение этого слова (земной рай), учитель показывает ученикам многозначность выражения в контексте всей элегии. Оно заключает в себе одновременно и переносное (рай как удивительно красивое и дорогое сердцу лирического героя место), и буквальное значение (рай как место обитания праведных душ).

В заключение занятия ученики, обобщая результаты проделанных наблюдений, дают единый «портрет» Мары. Родная усадьба для Боратынского является не только географическим понятием. Хотя должную дань красоте местности (окрестному пейзажу, парковому комплексу) лирический герой отдает сполна. Мара для героя и поэта прежде всего понятие духовное. В элегии «Я возвращуся к вам, поля моих отцов…» усадьба выступает священной родословной книгой, страницы которой написаны представителями разных поколений. В стансах «Судьбой наложенные цепи…» 1828 года Мара предстает как пространство «желанной» памяти и душевного комфорта. Место собственной, «утаенной», жизни, отделенной от жизни общей. Наконец, в «Запустении» земная Мара, «заглохший Элизей», свидетельствует о существовании рая небесного.

Явное преобладание духовно-идеалистического начала в образе усадьбы, подытоживает занятие учитель, ещё раз свидетельствует о романтической сущности поэзии Боратынского.

Опубликовано: 02.11.2020